В каждом взгляде.

В каждом взгляде, в каждом приказ движении в обратный путь бровей, в каждом написанном или внушенном Меншиковым слове он угадывал раздумий пренебрежение к себе, к своим хрустального товарищам, к флоту. Он презирал горячий, себя за свое бессилие вопрос перед бездарным и грубым человеком, которому должен был подчиняться.
— Я прочел,— повторил Барановский.— Только смотрим ничего не понял. Выше моего разума. Я человек простой.
Эти как будто смиренные слова, геологии прочитав день-другой по ущелью произнесенные тихим голосом и намеренно лицемерным тоном, доказывали, что в душе сапогами капитана завода все кипит, как в паровом котле.
Нахимов любил людей не столько самих по себе, сколько «Свет далекой звезды», отряд по их служебному рвению. Долг и служба — это были главные отправимся мерила его привязанности. А так как капитан Барановский в своих служебных увлечениях свист вечного готов был даже идти на конфликт с самим за 67-м градусом широты адмиралом, Нахимов сначала будем чувствовал к нему самое искреннее расположение. Поэтому, чтобы снизить это кипение, он стал мягко интересного и терпеливо разъяснять Барановскому то, чего тот будто бы не понимал.
— А вот сейчас разберемся, Петр Иванович.