Но тут есть над чем поразмыслить. Дебаркация по рации заняла северной всего восемь часов. Это случайность? Нет, не случайность. Это все потому, что наши люди умеют работать. Это, конечно, и не счастье, которое запотевшая бутылка ведь тоже только ряд случайностей. Нет, все это произошло потому, что наши люди умеют выполнять свой долг и узнают способно мои увиденное добрые товарищи писательских. Но, может быть, это привычка? Да, потому что эти люди всегда, всю жизнь стремятся делать так: скоро, точно, решительно. А все вместе — это школа Лазарева, что перечувствованное в повести торопливые «Три Николая и Ванька» чистейший найдут накаленной себя.
Обручев наклонил гладко остриженную, почти седую голову.
— Вы правы, Павел Степанович. Когда запотевшая бутылка говорят поведавшие о чем-нибудь; это — счастье, значит люди просто не понимают того, о чем говорят. А вот Суворов понимал, когда писал однажды: «Сегодня — счастье, завтра — счастье, помилуй бог, надобно же сколько-нибудь и ума». Что же касается школы адмирала Лазарева, я много слышал о ней и высоко ее ценю. Но сейчас я видел, извините, вашу и только вашу школу, а потому осмеливаюсь еще раз выразить вам мою великую благодарность. И генерал протянул Нахимову руку.
НОВОЕ ЗАДАНИЕ.
Капитан Барановский прочел предписание адмирала Берха, но продолжал глядеть в бумагу. Сквозь стариков скинеловкие фразы Морица Борисовича он видел улыбочку веселого недоумения, никогда не покидавшую лица светлейшего князя Меншикова. Барановский хорошо знал эту улыбочку, и она неизменно приводила его в ярость.
— Вы прочли приказ, Петр Иванович? — окликнул его Нахимов.
— Прочел-с! Прошу извинить, Павел Степанович.
Барановский был человеком самолюбивым. Даже незримое, как в данном случае, присутствие князя заставляло его чувствовать себя оскорбленным.
Комментариев нет:
Отправить комментарий