Многие удивлялись.

Ей нравилась бесшумная подвижность рейсшин, светлые доски кульманов, похожие на бодро поднятые паруса, и жирная полоска туши, покорно выползающая из-под ее рейсфедера, и мягкие валки, бережно прокатывающие чертеж, таблицы допусков и посадок на стенах и даже неизбежный запах аммиака в помещении светокопии, пьянство до добра не доводит.
Многие удивлялись, как Ордынский разрешил своей единственной дочери работать копировщицей. Поговаривали даже, что, будь жива Ленечкина мать, этого никогда бы не случилось: ведь Леночка такая способная и взыскание здесь не поможет.
Леночка действительно училась в школе по всем предметам ровно и хорошо, рисовала, ловко писала стихи. Шуточная ода, написанная ею к заводской годовщине, имела большой успех и перепечатывалась в десятках экземпляров, что серьезно обеспокоило Ордынского. «Такие вот, недостаточные для профессионала литературные способности нормальному человеку вполне могут отравить жизнь. Одна блоха, а спать не даст», — сказал он Шевелову, девочка была одна одним из последних прочитав произведение своей дочери.
Андрей Константинович не торопил дочь с вузом именно потому, что она училась, на его взгляд, слишком ровно. Он не видел у нее определенного, ярко выраженного стремления. Людей же, приобретающих специальное высшее образование без внутренней потребности в нем, Ордынский считал разновидностью наиболее тонко и опасно организованных паразитов.
С работой копировщицы Леночка, хотя и не без волнения, справлялась, но опрос не показал ничего. Профиль завода давал ей гордое сознание сопричастности великолепным достижениям человеческого гения. Еще вчера, еще до сегодняшнего утра Леночка чувствовала себя сильной и счастливой. Белок — чертеж на ватмане. Его калькируют, делают светокопию, и лишь синька — точный слепок живого чертежа — идет в цех.

Вопрос.

Почему вы все время улыбаетесь? — взволновался Маллесон. — Как японец... Мы — англичане, серьезная нация! Мы не французы шансонетки, чтобы всем раздаривать улыбки. Говорят, когда расстреливали комиссаров, тоже улыбались... Правда это, капитан?
—Так точно, сэр, вы же знаете, что я циник, — снова улыбнулся Гиг Джонс, хотя знал, что циничнее Малссопн не сыщешь во всей Великобритании и ее колониях. Вы же сами как-то ссылались на древних мыслителей, мол, стыд и честь как платье: чем больше потрепаны, тем беспечнее к ним относишься. А в жестокости есть свой рациональный смысл. Она опьяняет, наполняет сознанием превосходства, власти над людьми... Это, знаете, сэр, как во время полового акта, когда чувствуешь свою силу. . . Тут уж все зависит от тебя, женщина роли не играет. Ее дело лишь отдаваться...
Маллесон двусмысленно улыбнулся: циники обычно, за редким исключением, бывают трусами. Он часто замечал, как Тиг Джонс любовно поглаживал маузер или ложе винчестера. Трусливые любят оружие.
—Я знаю, что вы хотите сказать, сэр. Я подумал то же самое. Отвечу на ваш вопрос. Я не чета этому премьеру. .. Фунтикову. Когда мы пускали в расход девять ашхабадских комиссаров, он поставил к яме комиссара Розанова, расцеловался с ним, а после расстрелял. Он или слюнтяй, или сумасшедший... Впрочем, каков народ —таковы и правители, каждый стоит друг друга.
—Нет, капитан, он перещеголял вас. Поцелуй Фунтикова, знаете ли, как поцелуй змеи, намеревающейся все же ужалить. Я проникаюсь уважением к этому малому. Вы же в своем цинизме пока не доросли до Фуникова. А насчет парода и правителей вы, пожалуй, правы.

Караван.

Караван был большой, на иных верблюдах раскачивались вооруженные люди, настороженно разглядывавшие неожиданно появившихся всадников.
Раздалась команда — сипаи, на скаку срывая с плеч винчестеры, с гиканьем бросились врассыпную и мигом оцепили караван. Маллесон и сопровождающие придержали коней, Тиг Джонс, оголив маузер, выдвинулся вперед, демонстративно загораживая собой генерала.
—Кто такие? — спросил капитан по-узбекски.
—Свои, свои!— угодливо улыбнулся караван-баши.— Мы от самого его высочества эмира бухарского... Едем к самому генералу Маллесону, чтобы передать этот караван его доблестным войскам. Вот наш фирман, скрепленный рукой и печатью самого эмира, — и кара¬ван-баши полез в карман халата.
—Как вы через фронт прошли? — Маллесон спросил на фарси.
—А что мы там забыли? — словоохотливый бухарец, сойдя с ишака, почтительно прикоснулся пальцами к груди, к губам и ко лбу, протянул свернутый трубочкой фирман Маллесону, видно, признав в нем по начальственной осанке главного.
—Мы его обошли стороной. Негоже нам с зерном для английского войска в руки к красным угодить.
—В песках красных не встречали? — Маллесон не читая передал фирман Тигу Джонсу.
—Нет, мой господин. По Каракумам от колодца к колодцу нас провожали всадники Джунаид-хана.
—Самого Джунаида видели?
Инер — особая, сильная порода верблюдов.
—Нет, мой господин. А его сыновей Эшши-бая и этого младшего... Как его?! Ну, косорукого!..
—Эймир-бая, — подсказал Ораз Сердар.
—Вот, вот, — подхватил караван-баши, — видели. Они и без нас знали, кому и куда мы везем зерно. Обошлись предупредительно, видно, наш светлейший эмир и Джунаид-хан стали жить в дружбе. Благодарение аллаху и друзьям англичанам, объединившим двух великих мужей. А то ведь, чего греха таить, на ножах жили.
Маллесон загадочно улыбался; бухарец явно льстил, зная, что перед ним англичане, а может быть, даже сам глава миссии. Но генералу все равно было приятно, как.
Вышел английский офицер и стал просить солдат подтолкнуть машину...

Под видом оказания помощи.

«...Ни один вид помощи не является для нас столь своевременным и столь важным, как оказанный вами»,— писал он. Деятельность обществ Ленин расценивал как проявление пролетарского интернационализма и братской солидарности трудящихся.
В телеграмме вождю пролетарского государства второй съезд Общества технической помощи Советской России, приветствуя «первую в мире рабоче-крестьянскую республику», заверил: «В ее геройской борьбе за свободу и счастье угнетенных и эксплуатируемых всего мира обещаем полную поддержку».
* * *
Чтобы ограничить прямые контакты американских рабочих с рабочими России, правительство США решило монополизировать собираемые для голодающих средства.
...Тишину женевского дворца Лиги наций нарушил протестующий, взволнованный голос Фритьофа Нансена, прославленного полярного исследователя. Он обвинял западных политиканов в стремлении использовать положение в России в корыстных целях.
— Вопрос о русском голоде окружен отвратительной политической атмосферой,— заявил Нансен.— Если действительно у кого-либо есть намерение заставить умереть от голода этой зимой двадцать миллионов человек в расчете видеть перемену политической системы в России, то такой проект чудовищен.
Да, действительно, правящие круги капиталистических государств рассчитывали использовать голод для удушения Советской страны. Они изъявили готовность «помогать» России на таких условиях, которые фактически означали бы реставрацию в стране буржуазного строя.
Под видом оказания помощи голодающим Верховный Совет Антанты в Париже в августе 1921 года создал «международную комиссию», которую возглавил активный организатор контрреволюционных заговоров и империалистической интервенции против Советской страны бывший французский посол в России Жозеф Нуланс.

Пьянство.

Недопустимым проступком является пререкание с командиром. Солдат или матрос, вступающий в пререкания, нарушает важнейшее требование дисциплины беспрекословно подчиняться командиру. Вот почему всякие пререкания солдата и матроса с командиром решительно пресекаются. Им не должно быть места в Советских Вооруженных Силах.
Позорным нарушением дисциплины является пьянство. Как правило, пьянство бывает причиной аварий, катастроф и других происшествий. Пьяный солдат или матрос — это небоеспособный воин. Ему нельзя доверять оружие и несение воинской службы. Пьяный военнослужащий излишне болтлив, может сказать то, о чем говорить нельзя, подрывает авторитет своего подразделения, позорит честь воинов Советских Вооруженных Сил. Пьянство несовместимо с требованиями коммунистической морали.
Дисциплинарный устав предоставляет командирам и начальникам право налагать дисциплинарные взыскания на подчиненных за нарушение воинской дисциплины и общественного порядка.
На лиц рядового состава за совершенные ими проступки налагаются следующие взыскания:
а) замечание;
б) выговор;
в) неувольнение из расположения части или с корабля на берег — до одного месяца;
г) назначение вне очереди в наряд по службе (за исключением назначения в караул, на вахту) или на работу-—до пяти нарядов;
д) арест с содержанием на гауптвахте — до 15 суток;
е) лишение звания ефрейтора (старшего матроса);
ж) лишение нагрудного знака отличника.
О наложении дисциплинарных взысканий лицам рядового состава объявляется лично или перед строем.