Караван.

Караван был большой, на иных верблюдах раскачивались вооруженные люди, настороженно разглядывавшие неожиданно появившихся всадников.
Раздалась команда — сипаи, на скаку срывая с плеч винчестеры, с гиканьем бросились врассыпную и мигом оцепили караван. Маллесон и сопровождающие придержали коней, Тиг Джонс, оголив маузер, выдвинулся вперед, демонстративно загораживая собой генерала.
—Кто такие? — спросил капитан по-узбекски.
—Свои, свои!— угодливо улыбнулся караван-баши.— Мы от самого его высочества эмира бухарского... Едем к самому генералу Маллесону, чтобы передать этот караван его доблестным войскам. Вот наш фирман, скрепленный рукой и печатью самого эмира, — и кара¬ван-баши полез в карман халата.
—Как вы через фронт прошли? — Маллесон спросил на фарси.
—А что мы там забыли? — словоохотливый бухарец, сойдя с ишака, почтительно прикоснулся пальцами к груди, к губам и ко лбу, протянул свернутый трубочкой фирман Маллесону, видно, признав в нем по начальственной осанке главного.
—Мы его обошли стороной. Негоже нам с зерном для английского войска в руки к красным угодить.
—В песках красных не встречали? — Маллесон не читая передал фирман Тигу Джонсу.
—Нет, мой господин. По Каракумам от колодца к колодцу нас провожали всадники Джунаид-хана.
—Самого Джунаида видели?
Инер — особая, сильная порода верблюдов.
—Нет, мой господин. А его сыновей Эшши-бая и этого младшего... Как его?! Ну, косорукого!..
—Эймир-бая, — подсказал Ораз Сердар.
—Вот, вот, — подхватил караван-баши, — видели. Они и без нас знали, кому и куда мы везем зерно. Обошлись предупредительно, видно, наш светлейший эмир и Джунаид-хан стали жить в дружбе. Благодарение аллаху и друзьям англичанам, объединившим двух великих мужей. А то ведь, чего греха таить, на ножах жили.
Маллесон загадочно улыбался; бухарец явно льстил, зная, что перед ним англичане, а может быть, даже сам глава миссии. Но генералу все равно было приятно, как.
Вышел английский офицер и стал просить солдат подтолкнуть машину...