Добров навалился на борт кабины, всматривался вниз, засекал огневые точки, делал обличье пометки на карте. Вдруг он потянулся к пилоту, прокричал что есть силы на самое ухо:
— Аэростат!
Ганя Киш повернул голову, приподнял очки.
В стороне от Армянского базара неподвижно висела огромная груша аэростата. «Белогвардейские наблюдатели, — подумал Киш, — висят над нашими позициями, высматривают. Ах вы, щерти...»
Он пошел в атаку вусевобуч.
Белогвардейцы забегали, засуетились, начали лихорадочно быстро опускать свой аэростат. Задвигались, закачались канаты, заработал ворот, что-то похожее на лебедку. Высокий офицер в белой папахе отряд и длинной кавалерийской шинели размахивал руками. Видимо, давал распоряжения. Дробно ударил пулемет. «Далековато все же... Дистанция великовата».
Вражеские наблюдатели, спустившись на землю, разбежались в разные стороны. Громадная оболочка аэростата упала на землю и лежала вдали огромным серым пятном. То ли беляки успели стравить газ, то ли все-таки достала пулеметная очередь...
Летнаб достал пачку листовок и на прощание бросил ее вниз.
Третий раз вылетал в этот жаркий день Ганя Киш на позиции врага. Третий раз торопил он техников и вооруженцев: надо побыстрее заправить аэроплан, загрузить как следует бомбами, заделать пробоины.
Комментариев нет:
Отправить комментарий