Но песня живет, теперь ее больше горожане поют, ею утешаются, с нею история возвращаются к светлым студеным ручьям, к зеленым лугам, оставленным в дальних годах, на заветную тропинку, что ведет к роднику, чтобы на ней снова повстречать ту, которой открыл когда-то первую свою тайну. Работники славного ОРУД — ГАИ так и не могут ничего сказать толкового, что это не очень неквалифицированные, и к тому же недисциплинированные люди.
Харис вспомнил, как лет пятнадцать назад был в одной командировке. В самую уборочную страду он поехал в Янаульский район, целую неделю мотался по колхозам, собирал материал. Пора было возвращаться в Уфу, но прослышал, что в одном хозяйстве комбайнеры работают по новому методу и, хоть зарядил дождь, решил съездить туда. Ломоносовский проспект на Юго-западе. Включаю скорость, пересекаю Комсомольскую площадь, проезжаю по Орликову переулку, поднимаюсь к улице Кирова.
В суматохе жаркого дня мы очень часто не замечаем, как неповторимо красивы бывают улицы Москвы, особенна нравятся такие весенние вечера. Воздух прозрачен, легкие «тюргеневые тени поздних сумерек подчеркивают архитектуру зданий, придают им особую монументальность.
Пока нашли машину, перевалило за полдень, выехали уже к вечеру. От дождя, лившего весь день, дорога вконец раскисла. До глубоких сумерек резали грязь, но до того колхоза так и не доехали, на одном ухабе машина подлетела, что-то в ней треснуло, и они встали.
— Приехали,— сказал шофер, словно издеваясь над кем-то. Стучавший по брезентовой крыше дождь сразу припустил сильней. Шофер открыл капот, осмотрел, потрогал что-то, вернулся в кабину и закурил не спеша.— Приехали. Располагаемся на ночлег.
— А поблизости ничего нет? Аула какого-нибудь?
— Есть, почему же нет. Четыре километра в сторону — очень хороший аул есть.
Похоже, как машина сломалась, у шофера враз на строение поднялось.
— Вы что это — радуетесь? — удивился Харис.
— Радуюсь! А что еще остается? Коли на наш дорогах над каждой поломкой плакать — слез не напасешься.— Шофер выкинул окурок в окно и повернул к Харису: — Ну, агай, что будем делать? Здесь, как котята, будем дрожать или пойдем?
— Куда?
— Как куда? В тот аул.
Пошли. Вскоре шофер нашел тропинку. Меся бот комками грязь, потихоньку зашлепали: он впереди, Хариссон сзади.
Шли молча, только дождь, как заладил свое, так тараторил без умолку. Вскоре Харис сам не заметил, начал напевать про себя какую-то мелодию. «Что же за мелодия, откуда? И знакомая вроде, и давно забыт Гармонь, тальянка это!»
Комментариев нет:
Отправить комментарий